В переводе с греческого syrinx означает «флейта». Так называется Московский квартет флейт в составе Святослава Голубенко, Антона Паисова, Ирины Скуратовой и Павла Студенникова – уникальный ансамбль, хорошо известный во многих странах.

Это судьбоносное для отечественной музыкальной культуры событие произошло в 1998 году на оркестровом факультете Московской консерватории: студент Святослав Голубенко решил создать новый инструментальный ансамбль – квартет флейт.

В то время таковых в России не существовало – вообще, ни единого; не наблюдалось их и ранее – на протяжении всего XX столетия: распространившиеся было в XVIII – XIX веках, флейтовые квартеты так и не вышли у нас на широкую концертную эстраду, оставшись феноменом салонным по форме и западноевропейским по содержанию.

«А давайте создадим свой квартет флейт», – сказал записавший всё это в лекционную тетрадку возмутитель спокойствия. «И в самом деле – давайте!..», – откликнулся кто-то из студентов. «А почему бы и нет?» – обрадовались педагоги.

Так он и возник – первый за последний век русской музыки, один (в то время) на всю Россию флейтовый квартет. Его рождение побуждает к размышлениям над вечными, немузыкальными вопросами: так ли уж мало может каждый из нас? так ли уж сильно зависит наша жизнь от социально-экономической и политической погоды, которая в данный момент стоит на дворе?

Вместе со Славой в состав квартета вошли Балжан Уразбаева, Вика Королёва и Никита Наумов. Впоследствии исполнители неоднократно менялись в силу как личных, так и профессиональных обстоятельств (в квартете играли Наташа Филатова, Сергей Игрунов, Роман Сандлер), но неизменной оставалась фигура создателя и художественного руководителя ансамбля – его «мотора», продюсера, генератора творческих идей. Флейтовые квартеты впоследствии периодически возникали и в других городах (Екатеринбурге, Львове), но, к сожалению, быстро распадались; сегодня собратья «Сиринкса» существуют лишь в Санкт-Петербурге и Кисловодске.

«Хрупкость» исполнительского состава подобных ансамблей имеет и серьёзные «жанровые» причины. Музыканты играют здесь на одинаковых инструментах, а это требует от каждого почти церковного смирения, умения «стопорить» себя ради общей идеи, ради ансамблевой гармонии. Кроме того, особое значение приобретает и «необщее выражение» каждого творческого лица, иначе ансамбль станет никому не интересен. Вот и лавируй между Сциллой и Харибдой...

Своё таинственно-интригующее, похожее на сказочную птицу Сирина название квартет позаимствовал из древнегреческой мифологии. Сиринкс – греческое имя нимфы, навечно обращённой в трепетный тростник. В русском переводе «Метаморфоз» Овидия Сиринкс стала Сирингой. Долго убегала Сиринга от распалённого страстью лесного бога Пана, «а когда её бег преграждён был водою, / образ её изменить сестриц водяных попросила. / Пану казалось уже, что держит в объятьях Сирингу, / но не девический стан, а болотный тростник обнимал он». Но тут по тростинкам пробежал ветер, и они стали издавать тонкий жалобный звук, похожий на женский голос. Пан сломил несколько тростинок, скрепил их воском, поднёс к губам и навсегда пленился «новым искусством и сладостью звука». «В этом согласье, – сказал, – навсегда мы останемся вместе!» – так оно и случилось: козлоногий бог изображается с тех пор не иначе как со своим любимым инструментом, а сам инструмент носит в Греции имя целомудренной красавицы Сиринкс.

Флейтовая музыка была популярна не только в Древней Греции, но и в Древнем Риме, исчезнув после падения великой империи почти на 5 веков. Её постепенное возвращение из небытия началось лишь в X столетии. Квартеты флейт приобрели особую популярность в XVIII веке – сначала в Европе, а потом и в России. Этой моде отдал дань даже П. И. Чайковский, игравший в студенческие годы в квартете флейт Петербургской консерватории.

XX век вошёл в историю флейтовой музыки (в том числе и ансамблевой) преимущественно как «французский»; и по сей день потомков Ж.-Б. Буамортье гипнотизирует этот утончённый, холодноватый – и впрямь очень «галльский» – тембр. У нас же флейтовые квартеты как ветром сдуло – на целое столетие. Культурологи и музыковеды когда-нибудь объяснят причины этой странной ситуации (во флейтистах-то Россия недостатка не испытывала, да и уровень их всегда был намного выше европейского), но за рамками исследований наверняка вновь останется ненаучный вопрос о том, сколько же всего доброго в истории началось с животворящего «А давайте...» очередного Славы Голубенко.

Своим стремительным становлением «Сиринкс» обязан замечательным консерваторским педагогам – профессорам В. В. Березину, А. В. Корнееву, А. З. Бондурянскому, покойному Ю. Н. Должикову. Это они – бережно и терпеливо, строго и любовно – пестовали в последние годы минувшего века юный ансамбль; это благодаря им был наконец-то наведён мостик между XIX и XXI столетиями: в новый век мы вступили с собственным квартетом флейт.

Много внимания уделил квартету тогдашний ректор консерватории А. С. Соколов, неоднократно обращавшийся в различные инстанции с просьбой о спонсорской поддержке коллектива. Откликнулся один лишь Комитет по делам семьи и молодёжи при Правительстве Москвы, благодаря которому «Сиринкс» принял участие в Фестивале памяти В. И. Сафонова, традиционно проводимого в кавказских Минеральных Водах.

В 1999 году едва оперившийся ансамбль устремился на престижный, единственный в России Международный конкурс духовых ансамблей в Казани, где с ходу заполучил лауреатский диплом I степени. Поэтому, когда на следующий год в Концертном зале на Пречистенке состоялась официальная презентация квартета, просторный зал не смог вместить всех желающих послушать «тех самых», «которые Казань взяли». Я хорошо помню всеобщее радостное изумление зрителей, когда они расходились после того осеннего концерта: и откуда бы сие?..

В общем, на следующее утро студиозы проснулись знаменитостями. Но «звездянкой», слава Богу, не заболели (ещё одно «спасибо» педагогам) и почивать на ранних лаврах явно не собирались. Наоборот: тогда-то и пошла по-настоящему серьёзная работа – запись компакт-дисков, участие в передачах радиостанции «Орфей», всероссийских и международных фестивалях. В тот же период начались активные гастроли по стране, а главное – формирование достойного репертуара («визитной карточки» исполнителя).

Поиск нот (в библиотеках, архивах, Интернете) обернулся делом интересным и увлекательным, «прорывом в неведомое». Спросите любого музыканта об известных ему сочинениях для флейтовых квартетов, и он выдаст вам «классический набор»: концерт фа мажор Г. Ф. Телемана, барочные сочинения Ж.-Б. Буамортье, романтические опусы Ф. Кулау и А. Рейхи, ну, и, конечно, современных французов. В России – А. Алябьев. Вот, собственно, и всё.

Планетарные «раскопки» «Сиринкса» подтвердили смутную догадку: далеко не всё! Студенты исполнили произведения, никогда не звучавшие в России: квартет Фридриха Великого (король Пруссии был великолепным флейтистом и композитором), написанный в 1939 году в Харбине ностальгический квартет А. Черепнина, пьесы Э. Бозза, несравненных «Кошек» М. Бертомьё и многое другое. Во время зарубежных поездок консерваторцы искали теперь ноты для квартета флейт: «крёстный отец» (профессор Березин) привёз из Франции «Лыжную симфонию» Ф. Жан-Жана, другой музыкант откопал в Америке шуточную «Сюиту быстрого питания» У. Мортье.

Но главным помощником оказался Интернет, позволивший установить личные творческие контакты с зарубежными коллективами и композиторами. Сегодня для «Сиринкса» пишут музыку Г. Цаберниг из Австрии, К. Бакалян из США, А. Даамс из Германии, Ю. Поволоцкий из Израиля. А уж что касается композиторского факультета alma mater, так он просто завалил своих любимцев флейтовыми опусами. «Люди, пишите нам! – бросил когда-то клич Святослав Голубенко. – Да нет, не на е-mail – музыку пишите!». С тех пор в репертуаре ансамбля – талантливая звукопись Д. Толпегова («Круги на воде»), И. Шипилова («Пейзажи»), М. Воиновой («Les Impressiones»); свои сочинения ребятам подарили А. Рубцов, Т. Петухова, а к новому 2007 году «Сиринкс» получил коллективный дар – 7-частный квартет от 7-ми второкурсниц (по 1 части от каждой девочки). Украшением репертуара стала музыка маститых российских композиторов: произведения для 4-х флейт написаны в конце минувшего века В. Артёмовым, Ю. Воронцовым, Ю. Корнаковым.

Поклонники квартета давно избалованы изысканными, стильными транскрипциями, постоянно звучащими в концертах наряду с оригинальными сочинениями. Переложения делает в основном сам художественный руководитель, а также его жена Ирина Голубенко и друзья-композиторы (Е. Стародубцев, А. Ровнер из США). Торжественная музыка из ораторий Г. Ф. Генделя, прозрачно-трепетный «Жаворонок» М. Глинки, трогательный «Маленький негритёнок» К. Дебюсси, «Танец пастушков» и пьесы из «Детского альбома» П. Чайковского, «Музыкальная табакерка» А. Лядова, «Балет невылупившихся птенцов» М. Мусоргского, романсы С. Рахманинова, талантливо переложенные для квартета флейт (в том числе для флейты-пикколо, 2-х флейт и альтовой флейты in G), стали яркими блёстками на платье «русской Сиринги».

А 7 ноября 2003 года к ним добавилась жемчужина: «Сиринкс» сыграл фортепианный этюд Ф. Шопена до-диез минор, исполнять который в своих концертах рискуют далеко не все пианисты. Перенести огромный фортепианный диапазон в камерный диапазон однородных инструментов, преодолеть идущую от шопеновского тематизма откровенно «нефлейтовую» манеру изложения материала было под силу лишь Мастеру. Этот королевский подарок преподнесла ребятам профессор МГК, известный композитор Т. А. Чудова.

Состав ансамбля наконец-то стабилизировался: уже 4 года вместе со Святославом Голубенке в нём играют Антон Паисов, Павел Студенников и Ирина Скуратова. Святослав окончил за это время аспирантуру, стал преподавателем. Сейчас он руководит научным отделом по работе с интернет-сайтом МГК и пишет диссертацию об участии консерватории в Великой Отечественной войне. Антон играет в Симфоническом оркестре Москвы «Русская филармония», пишет музыку, так что, возможно, у «Сиринкса» скоро появится ещё один (совсем уж «свой») композитор. Паша в этом году заканчивает консерваторию, но уже – опытный педагог: преподаёт в ДМШ имени В. И. Мурадели. Ирочка учится на 3-м курсе, хотя и её профессиональный статус далеко не студенческий: она солистка Оркестра русских народных инструментов имени Н. П. Осипова.

Невероятно, но факт: в полном составе квартет выступает только в России, «живьём» за границей его не видели никогда. Не будь Интернета, так бы и не узнал мир о «национальной гордости великороссов». Флейтисты концертируют за рубежом порознь – в составе оркестров, других ансамблей, в качестве участников различных музыкальных и театральных проектов. Но вместе – ни разу! Иностранцы недоумевают: что бы это значило?.. ну, нет у музыкантов денег, так есть же в России продюсеры – неужто всех их «заклинило на попсе»? эту «великолепную четвёрку» ведь и «раскручивать» не надо, только впусти в концертный зал – и делай сборы...

Есть, между прочим, у нас и государство, и городские власти, и консерватория. Последняя – надо отдать должное – помогает квартету всем, чем может: включает их выступления в абонементы, ежегодно предоставляет для концертов Рахманиновский зал. «А вы к кому-нибудь из сильных мира сего обращались?» – спрашиваю я ребят. «Да неудобно как-то...», – отвечают они мне. Да, выпрашивать деньги для себя нормальному человеку, действительно, неудобно. Но неужели эта дикая ситуация так и не заставит почувствовать неудобство кого-то другого, культурную власть имущего? Грустно, господа. Грустно и стыдно.

Но «Сиринкс» не унывает, продолжая поражать зрителей своим исполнительским уровнем, глубиной интерпретаций, а также абсолютно несвойственным молодости лоском-блеском, тем сценическим шармом, который появляется далеко не у всех опытных, «обтёршихся» артистов. Их охотно зовут не только в лучшие концертные залы, но и на столичные VIP-мероприятия (ну, о-о-чень элегантны!). Их игра не просто виртуозна – она «умна», интеллектуально насыщенна, «герменевтична»: из хорошо известных, порядком заигранных произведений квартет каждый раз вытаскивает новые смыслы, создаёт новые музыкальные метафоры, проделывая всё это столь легко и непринуждённо, что у зрителей возникает ощущение этакой милой, доверительной беседы, и лишь потом, после концерта, когда уже не слышно грома аплодисментов, начинаешь думать о том, какого труда стоит всё это изящное великолепие, где находят они для этого время, силы, и вообще – откуда они тут взялись, среди всеобщего торжища, каким образом пробились сквозь «асфальт» цинизма, бескультурья, безденежья? Но вот ведь – пробились, играют, собирают полные залы. Может, и впрямь «ласточки прилетели»?..